Viktoria. Петля

[Книжник]

F/M

.

Петля


- Я готов.

Мы возвращаемся в прошлое.

Ты сидишь напротив меня, уставившись глазами цвета синего льда. Глазами, в которые я влюбилась в какой-то далёкой прошлой жизни, в которых я тонула, которые гипнотизировали и околдовывали той магией, которая перестала действовать только недавно. Слишком недавно.

Уходя к другой, ты сказал: прости. А может быть, подумал. Или это подумала я, потому что мне хотелось это услышать.

Я слишком долго тебя любила и слишком долго пыталась тебя ненавидеть, чтобы вот так сразу осознать, что ты сказал. Что именно ты мне сейчас предложил. А сам ты это осознаёшь? Или до того, как разбираться с тобой, мне надо разобраться в себе?

Тогда, летая на крыльях бесконечного счастья, я пыталась вручить тебе плеть. Возьми, и не слушай, и заставь, и прорвись сквозь моё сопротивление. Я хотела, чтобы ты догадался сам. Чтобы ты прознал сокровенное, прочёл мои мысли, почувствовал желания, воплотил мои мечты, как будто они были твоими. Наивная... Что стоило просто рассказать?

Я хотела быть «снизу».

Слишком мало, слишком слабо, слишком редко. Слишком реально по сравнению с мечтой. И слишком страшно признаться, что мне этого недостаточно.

Мне было страшно произнести это в первый раз. Не знаю, откуда взялись силы. Сначала самой себе – а впрочем, я-то это знала, всю жизнь уже знала – а потом тебе: да, я это хочу. Считай меня сумасшедшей, но мне это нужно. Мне нужна боль. Мне нужен страх, мне нужно подчинение. Так подчини же меня, сделай мне больно. Очень больно. И продолжай, через крик, через борьбу, через жалость, до предела и обратно.

Ещё страшнее было признаться, что хочу сделать то же самое с тобой.

Нас связывало слишком мало, чтобы остаться. Нас связывает слишком много, чтобы забыть. Я помню тебя разным. Помню радость на твоём лице, и восторг, и гордость, и напряжение, и покой.

Но я хочу увидеть на нём боль.

Ты не готов был тогда, когда нас связывала любовь. А сейчас? Сейчас, когда я смотрю в твои глаза и разрываюсь между яростью и остатками так и не ушедшей любви – ты готов именно сейчас? Зная меня, зная, на что я способна? Видя во мне эту ярость? И не будучи уверенным, что из них – любовь или ярость – будут владеть плетью в моей руке? Готов пройти со мной через боль, дойти до предела... и заглянуть за него – со мной?

Мы возвращаемся в прошлое. Идём по кругу в старую жизнь, старую любовь, старый страх. Только мы теперь новые, другие. А ещё с нами ярость. Или всё-таки любовь?

Ты готов, да? Готов предложить себя «снизу»? Почему? Ради искупления, ради уплаты смехотворной цены за всё то, что мне причинил? Или – ради меня?

Уверен?

Мои пальцы будто уже ощущают рукоять плети. Той самой, зарытой где-то в глубинах шкафа, подальше от любопытных глаз и шустрых рук. Эта плеть ждала именно тебя. Готов?

Да ты понятия не имеешь, на что согласился.



Обсудить на Форуме

[Книжник]

Бездна

Ты пришёл.

Пришёл ко мне через время, через расстояние, через бездну, разделяющую нас. Пришёл, хоть я до последнего мгновения не могла в это поверить. Сидишь теперь напротив за столом, свободно, почти вольготно, глядя на меня с едва заметной усмешкой, а я ныряю в твои глаза цвета зимнего неба над северной пустыней.

Между нами стена из прозрачного льда. Заключённая в хрусталь ярость.

Я касаюсь этой стены, онемевшими подушечками скольжу по ней, и не понять, лёд или огонь болью прошивает пальцы. Хочу пробить эту стену, протянуть руки к твоим, но твои не тянутся навстречу, они лежат на столешнице спокойно, расслабленно. В безопасности по ту сторону ледяной преграды. Они побелеют, когда ты вцепишься ими во что-то, пытаясь сдержаться.

Может быть, у тебя получится.

Тебе наплевать, да? Ты считаешь, что даришь мне это, потому что легко. Бери, думаешь, мне не жалко, с меня не убудет. Посмотрим, девочка, сможешь ли ты зайти так далеко, как хочешь. Или как делаешь вид, что хочешь. Я вижу дружелюбное снисхождение в твоих глазах.

Но я хочу увидеть в них боль.

Мы столько лет, столько раз обнажались друг перед другом. Но то было – другое. То было лишь тело. А сейчас... мы обнажимся опять, и этот раз – как первый.

Лёд вокруг нас, сковывает слова и жесты, охватывает целиком, но мы и не пытаемся продраться сквозь него, только сидим друг против друга, а пальцы колет и сводит судорогой, они всё больше и больше остывают, так и не коснувшись друг друга. Зато глубоко внутри, под ледяным защитным панцирем, я прячу нестерпимый жар. Знаю – ты тоже. Снаружи лёд, а в нас – огненное инферно. Опаляет изнутри, но руки всё равно мёрзнут, а пальцы – согреть бы, согреть, вытащить из застывшей ярости.

Я знаю, что их согреет.

Сначала подушечки ничего не чувствуют, одеревенели, не гнутся и не слушаются, будто нет их вовсе, но всё же трогают – осторожно, легко ведут по ней. По плети, которая лежит передо мной, и тысячи иголок пронизывают пальцы, когда я глажу её. Она согреет мои руки, и вот в них уже не лёд, а гладкая кожа, тугими лентами сплетённая в тяжёлый хвост.

Ты всё ещё готов?

Твой голос убивает тишину.

- Ну, давай.

Ледяная стена разлетается вдребезги, открывая нас друг другу, как никогда.

Вдвоём мы погружаемся в бездну, в глубину, на самое дно, где далеко-далеко внизу нас ждёт огонь.

Как бы тебе не пожалеть.



Обсудить на Форуме