Творчество Эдуарда Вильде

[Рассел]

Хотелось бы по обсуждать творчество этого автора.
Почему всё-таки в его произведениях так зашкаливает тема телесного наказания? Не то что я сомневаюсь, что его в самом деле волновала судьба крепостных, Но зачем описывать всё в таких деталях? Зачем так подробно описывать как растегивает каждую пуговицу на штанах приговорённые к наказанию? Тургенев и салтыков-щедрин также выступали против угнетения крепостных , но при этом в их произведениях порка едва ли упоминается

[Alexander Kovalskij]

Вряд ли мы сейчас можем узнать что-то достоверное о его тематических пристрастиях. Хотя, как известно, с удовольствием читается то, что с удовольствием написано. Но, с другой стороны, он пишет в то время, когда такой предельный реализм в изображении страданий или несправедливости является характерной приметой эпохи. Но это эпоха уже не Тургенева и Салтыкова-Щедрина, это уже Чехов, Горький, Андреев, Арцыбашев, Куприн. А у них вы можете найти ничуть не менее напряженные и полные подробностей сцены не только такого рода, но и более откровенный эротизм на грани с порнографией. Это я еще Дорошевича и Сологуба не сразу вспомнил.

Если же говорить о периоде Тургенева, то и там можно найти примеры тяги к реалистичности в изображении подобных сцен, у того же Станюковича, например. У Лескова также. Да и у С.-Щ. в Пошехонской старине не без того. Думаю, что это скорее вопрос эстетики и стиля писателей, чем каких-то внутренних побудительных причин.

[Alexander Kovalskij]

Тут можно отметить, что изображение сцен ТН в литературе того времени редкостью не были. Как не были они редкостью и у многих советских писателей, работавших в жанре исторической прозы. И поскольку большинство из них были наследниками все той же школы критического реализма Белинского, то и в изображении обсуждаемых сцен натурализм служил им средством вызвать максимальное отвращение читателя к происходящему, обращаясь именно к его гуманизму и добиваясь осознания всего ужаса и недопустимости подобной дикости. Поэтому в русской литературе едва ли возможно найти описание подобных сцен, в котором можно было обнаружить хоть сколько-нибудь эротического подтекста. Ну, наверное, Сологуб здесь исключение, в силу понятных индивидуальных особенностей. Если кто-то вспомнит еще какие-либо примеры подобного, буду искренне признателен.
Хотя, в силу особенностей русской жизни того времени, ничуть не менее насыщенной тематически, чем в той же Англии, вполне логично предполагать, что и среди русских литераторов середины 19-го века вполне могли быть люди с нашей девиацией. Тот же Тургенев всей своей жизнью и творчеством подталкивает так думать, не говоря уже Достоевском. Тем не менее, моральная форма садомазохизма не всегда перетекает во что-то большее и тут, как говорится, чего не видели - за то не ручаемся.

[Рассел]

FB_IMG_1635355943094.jpg (75.93 КБ) 2160 просмотров

Кстати в сети до сих пор кажется нет его произведений, во всяком случае его очень тематического романа война в махтра. Хочется исправить это дело выкладываю для начала вот такой смачный отрывочек

[Expat]

Мне кажется, что он был немножко тематик, осознанно или нет. Не как Сологуб, но по крайней мере как Горький

Но Ковальский прав, наверняка уже не узнать.

[Рассел]

Интересно для сравнения как описывает подобный
Эпизод Тургенев. Всё самое интересное остается за кадром

Позавтракавши плотно и с видимым удовольствием, Аркадий Павлыч налил себе рюмку красного вина, поднес ее к губам и вдруг нахмурился.
-- Отчего вино не нагрето? -- спросил он довольно резким голосом одного из камердинеров.
Камердинер смешался, остановился как вкопанный и побледнел.
-- Ведь я тебя спрашиваю, любезный мой? -- спокойно продолжал Аркадий Павлыч, не спуская с него глаз.
Несчастный камердинер помялся на месте, покрутил салфеткой и не сказал ни слова. Аркадий Павлыч потупил голову и задумчиво посмотрел на него исподлобья.
-- Pardon, mon cher, -- промолвил он с приятной улыбкой, дружески коснувшись рукой до моего колена, и снова уставился на камердинера. -- Ну, ступай, -- прибавил он после небольшого молчания, поднял брови и позвонил.
Вошел человек, толстый, смуглый, черноволосый, с низким лбом и совершенно заплывшими глазами.
-- Насчет Федора... распорядиться, -- проговорил Аркадий Павлыч вполголоса и с совершенным самообладанием.
-- Слушаю-с, -- отвечал толстый и вышел.
-- Voila, mon cher, les desagrements de la campagne {Вот, дорогой мой,
неприятности деревенской жизни (франц.).}, -- весело заметил Аркадий Павлыч. --
а представляет если бы такой же эпизод писал Вильде? Он бы наверное написал так: привели Фёдора на конюшню стал он штаны растегивать, растегнул одну пуговицу, потом другую...

[Expat]

На третьем форуме кто-то заполнил пробел насчёт Фёдора.
Но это был не Тургенев

[Рассел]

Существовал когда-то такой проект ruspain, там из этой фразы создали целую эпопею. Досталось не только кучи крепостных, но и дочерям Пеночкина и даже гувернантки дочерей. На третьем форуме всего лишь отрывок из этой эпопеи

[Рассел]

А для меня вот странно почему гувернантку француженку так удивляет что под розгими кричит не ребёнок? Что во Франции никогда не секли взрослых? Насколько я знаю в 1786 году некой графини там и кнутом досталось

[Alexander Kovalskij]

А для меня вот странно почему гувернантку француженку так удивляет что под розгими кричит не ребёнок? Что во Франции никогда не секли взрослых? Насколько я знаю в 1786 году некой графини там и кнутом досталось

У Вильде, если я правильно помню, описывается середина 19-го века. В это время для француза такая сцена вполне может выглядеть дикостью и тут Вильде нисколько не грешит против истины. Он вообще довольно точен в деталях, местами до скрупулёзности.

А что до 1786 года, где речь идет видимо о деле с королевским ожерельем, то и тогда бессудное наказание во Франции было уже большой редкостью и рядовой обыватель, если он не ходил смотреть на публичные казни, вполне мог прожить жизнь и не увидеть ничего подобного.