Мih: проза

[Viktoria]

А знаете, кто эта женщина?

Венера.
https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%92% ... 0%B0%D1%8F

Под толстенным бронестеклом, кстати. И очень маленькая. Лет двадцать назад оценили примерно в 4 миллиона евро.

[qwasar]

Да, это одна из палеолитических "Венер". Интересно, Мих намеренно использовал этот образ?

[Mih]

А знаете, кто эта женщина?

(разводит руками) ну, здрааастиии...

Интересно, Мих намеренно использовал этот образ?

"Вот такой вот я шутник!" Надеюсь, меня будут драть дважды - за тексты и за иллюстрации.

Кстати, как выяснилось, Венера Виллендорфская была изображена с реальной натуры.
Вот фото:

(дразнится) бе-бе-бе!

[Mih]

Хотел бы я жить в такой коммуналке...



Машка и Глашка

Коммунальная квартира-комната, над входом транспарант, где белым по красному "Коммунальная квартира - ячейка общества". Справа - газовая плита и кухонные столики-полочки, в уголочке - раковина и унитаз с бачком под потолком и цепочкой, слева - кроватки. Самая большая из них, трехспальная - за клочком занавесочки, другие просто по стеночкам, по углам. Машки-Глашкина узенькая кроватка - так и вообще на проходе, на самом виду. Посреди комнаты - крепкая дубовая скамья, рядом большая оцинкованная ванна, полная замоченных в солёной воде розог и таз, с горкой наполненный крупной поваренной солью.

Позднее утро, Машка с Глашкой дрыхнут в обнимку голышом, одеялко почти свалилось, Машка просыпается, потягивается, целует Глашку в губы, та улыбается во сне. Машка встает с кровати, со всей силы звонко шлепает Глашку по голой попе, Глашка виляет попой и сладко потягивается, не открывая глаз. Машка надевает ночную рубашку, выходит на середину комнаты, руки в боки, левую ножку отставила, голову запрокинула и орет с завываниями:
- Ааа, Глашка, паршивка такая, мой половник сперла!

Вся квартира просыпается. С трехспальной кровати под обрывком занавески высовывает мордочку кудлатая дура Аделька, из-за её плеча, со скрежетом почесывая брюхо, выглядывает Аделькин муж Петр Петрович. Опираясь на них обоих, тяжело сопя, приподнимается сама Клавдия Ивановна, Аделькина мамаша и Петра Петровича теща. На кроватке в углу продирает глазки Риткина дочка-студентка, а самой Ритки-гулёны нет, потому как шляется всю ночь по кабакам. Скоро уже придет, завалится спать в нагретую дочкой кроватку, а к вечеру, когда Ритка как следует выдрыхнется, Клавдия Ивановна, как старшая по коммуналке, пребольнейше высечет бесстыжую девку за аморальное поведение. Ритка, вся в слезах и в соплях, с благодарностью обнимет и расцелует всеми любимую тетю Клаву, накинет на голое тело маленький китайский халатик и, вихляя свеженадранной попой, опять побежит в кабак.

Глашка, услышав вой и вопли любимой подруги, окончательно просыпается, потягивается, открыв глаза, слезает с кроватки, надевает ночную рубашку. Подходит к стоящей в театральной позе Машке, обнимает её, целует и говорит страстно:
- Машенька, миленькая, сестренка моя любимая! Ой, виновата я! Ой, прости! Накажи меня, высеки паршивку негодную!
После чего снимает ночную рубашку, вешает на спинку кроватки и отправляется на середину комнаты. Подходит к скамейке, низко нагибается, взявшись руками за скамью, расставляет пошире ноги и выпячивает свою толстую попку - красную, в рубцах от недавних розог. Всё жители квартирки, продирая глаза, зевая и почесываясь, кто голышом, кто в ночной рубашке, кто в наспех накинутом распахнутом халатике, встают вокруг скамьи. Каждый по очереди подходит к бесстыжей воровке и звонко шлепает Глашку по выпуклым ягодицам. Глашка ложится попой кверху на скамью, под низ живота ей подсовывают толстое полено, всё в острых сучках, Клавдия Ивановна садится своей широченной, студнем расплывающейся задницей Глашке на загривок, за раздвинутые ноги Глашку крепко держат Петр Петрович и подоспевшая с ночных гулянок Ритка. Машка подходит, берет длинную мокрую розгу и старательно сечет выпяченную попу подруги, заходя то с одной, то с другой стороны скамейки. Глашка после каждого удара удивленно ахает и подозрительно счастливо стонет.
По окончании наказания Глашка, кряхтя, встает, чешет исколотое сучками пузо и усаживается изодранной попой в тазик с солью, суча ножками, вскрикивая и повизгивая. Наконец встает, целует Машке руки, подруги обнимаются и долго целуются.

Затем Глашка надевает ночную рубашку, встает на середину комнаты в знакомую театральную позу и вовсю орет:
- Ааа, меня Машка-злодейка оклеветала, ни за что высеклааа! Ааа, попиии больнааа! Не брала я Машкин половник! Вон он у нее на столе лежит, сама за стол уронила, а на меня говорииит! Ааа, как пооопа болииит!
После чего приходит Машкина очередь, обнимая и целуя, просить Глашку о наказании, да построже, побольнее. Повторяется ритуал со шлепками и теперь уже Машке достается колючее полено и её вдавливает в скамейку Клавдина необъятная попа, а счастливая Глашка сечет не менее счастливую Машку. Ну и теперь уже Машка верещит в тазике с солью, целует Глашке руки, а после, наобнимавшись, обе от души благодарят своих неравнодушных, участливых соседей.

И только лежащий на кухонном столике половник удивляется причине всей этой катавасии - он же у Машки с Глашкой один на двоих, общий, как и всё их нехитрое имущество, а вовсе не лично Машкин, якобы зачем-то украденный Глашкой. Впрочем, соседи по коммуналке и этому не удивлялись - они точно знали, что у бесхозяйственных подружек вообще никакого половника отродясь не было.

Наконец все угомонились и дружно уселись завтракать, дразня при этом ерзавших на жёстких табуретках Машку и Глашку. Затем кто-то кого-то отшлепал, кого-то на всякий случай слегка (а может, и не слегка) постегали розгами, кому-то, всем на потеху, вставили в попу толстую стеариновую свечку и пообещали в следующий раз морковку или пупырчатый огурец. То-то смеха будет! Петр Петрович с Аделькой при деятельном участии Клавдии Ивановны занялись бурным выяснением семейных отношений. Риткина дочь, безнадежно опаздывая, отправилась в институт, попросив тетю Клаву не забыть вечером высечь её за раздолбайство. Ритка голышом плюхнулась в кровать и уснула, сопя и причмокивая. Снились ей волшебные, счастливые сны о том, как сегодня вечером её будут драть.
А Машенька с Глашенькой снова улеглись в кроватку и обнявшись, сладко уснули.

[qwasar]

Мне сразу вспоминается короткий цикл Прежнего "Про Машу и Дашу". Похоже до невозможности.

[Mih]

Мне сразу вспоминается короткий цикл Прежнего "Про Машу и Дашу". Похоже до невозможности.

Да, вы про это сходство ещё на соколах упоминали, только тогда я его и прочитал. Ну да, там тоже две такие вот подружки, в чём-то, видимо, мысли сходятся. Только у Прежнего совершенно блестяще, а у меня уж как вышло.

Вот кратенькое пояснение к моим рассказам про Машку и Глашку (кроме этого ещё будут):

Откуда у Машки с Глашкой ноги растут

Когда я писал первый рассказик про Машку и Глашку, вертелось в голове, что была у какого-то классика (у кого - хоть убей, вспомнить не мог, башка дырявая) повесть или рассказ про какого-то помещика, у которого был гарем. Там, среди прочих, мельком упоминались, как один комедийный персонаж, две наивные такие девушки (как-то их похоже звали), что-то вроде "подшлепнул пробегавших мимо Дашку с Глашкой, они взвизгнули и дальше побежали", тоже в одной кроватке спали. Ну, у меня эти персонажи повзрослее и посложнее, они весьма артистичны, умны (многое просто за рамками рассказа), при этом живут легко, как будто играют пьесу - собственно и играют, всё время импровизируя. Совершенно неразлучны. Нет, это не соответствующая ориентация, просто как одно целое, ближе родных сестёр. Вообще у них запросто бывают романы с мужчинами, но недолгие - уж больно им друг от дружки не оторваться.



А потом, наконец, нашёл, что за книжку я когда-то читал. Вот ведь голова дырявая, всё забыл наглухо, с трудом нагуглил. Это повесть Алексея Толстого "Мишука Налымов" ("Заволжье"). Там у него главный герой помещик - злостный самодур, а у помещика такой своего рода гарем, в котором среди прочих есть две деревенские девочки - Фимка и Бронька. В повести это пару-тройку раз вскользь упоминаемые эпизодические персонажи:

... в дверях жались Фимка и Бронька, деревенские девчонки, – глядели на Мишуку, наморщив носы...

В душной девичьей, сумеречной от розовых штор, было тихо и сонно. Фимка и Бронька подняли взлохмаченные головы с подушки, – спали они в одной постели, – увидели грозного барина и спрятались под одеяло.

Мишука ... подошел к Фимке и Броньке, взял их за загривки и стукнул друг о дружку. Девчонки визгнули, присели.

Кубарем, с вытаращенными глазами, скатились вниз Фимка и Бронька, – Мишука для смеха подстегнул их по задам.
– Батюшки! Убивают! – заорали Фимка и Бронька и заметались по лужам между телегами.

Вот у меня и остался в голове образ двух девочек, которые всё время вместе, как одно целое. Ну, мои Машка-Глашка постарше (им чуть за двадцать, видимо) и живут совсем в другие времена. Вообще им всякого довелось хлебнуть, но это всё в прошлом, а теперь Машка с Глашкой счастливы и живут в полной любви и гармонии со всем окружающим миром.

Ниже, бонусом - в роли Машки с Глашкой - Christy Cutie и Sarah Gregory. Они, правда, об этом ни сном, ни духом... Но зато попы у обеих реально поротые-перепоротые, как мало у кого.

[qwasar]

У вас картинки иногда ничего, а иногда такая похабщина...

[Mih]

У вас картинки иногда ничего, а иногда такая похабщина...

(философски) так и вся жизнь так - иногда ничего, а иногда такая похабщина...
Вообще, по идее бы автор за свои художества (что тексты, что иллюстрации) должен бы публично расплачиваться собственными ягодицами. Жаль, семейные обстоятельства сейчас не очень позволяют, но всё ещё надеюсь...

[Mih]

У колонки

Прелестным ранним солнечным утром с окраин крошечного городка доносилось звонкое кукареку. Воскресный день, похоже, обещал быть жарким - как, впрочем, и всё нынешнее лето. Машка с Глашкой, перепрыгивая через ступеньки, голышом выкатились из дома, и, уже оказавшись на узкой безлюдной улочке, на бегу натянули через голову лёгонькие сарафанчики. Девчонки радовались выходному - по такой погоде у них совершенно не было никакого желания сидеть в душном кабинете или, трясясь в служебной таратайке, мотаться по окрестным конторам. Успев в самый последний момент запрыгнуть в древний трамвайчик - единственный на весь городок, со звоном катившийся по хитрому кривому и извилистому маршруту через центр, мимо небольшого экспериментального заводика и далее вплоть до ближайших деревушек, Машка с Глашкой вместо билетиков получили пару-тройку звонких шлепков от хохотушки-кондукторши - благо ветерок из открытого окошка трепал и задирал сарафанчики чуть ли не до подмышек. Трёх копеек у них с собой не оказалось - просто по причине отсутствия каких-либо кошельков, сумочек или кармашков.

Выскочив из трамвая возле железнодорожной платформы, уже практически за городом, девушки с радостным визгом поскакали к притаившейся в низинке среди кустов старой чугунной колонке, Машка стянула с себя сарафан, бросив его на ближайший куст, согнувшись, сунула загривок под трубу, а Глашка всем весом налегла на скрипящий рычаг. На подружек таращилась небольшая кучка народа, ожидавшая неподалёку открытия местного магазинчика. Неожиданно Глашка отпустила рычаг, схватила подружкин сарафанчик и, отскочив на пару шагов, начала дразниться, бебебекая и показывая язык. Мокрая взъерошенная Машка ринулась к ней, Глашка с хохотом бросилась наутёк, крутя Машкиным сарафаном над головой. Машка, закатываясь от смеха, голышом побежала следом. Тут Глашка истошно заорала - Ааа, караул, спасите-помогите, такая-сякая разбойница! - и побежала прямо к толпе, чуть не сшибив с ног продавщицу, степенно шествовавшую отпирать магазин. Машка - за ней.

Местные жители, увидав такой неожиданный спектакль, забыли про очередь и принялись ловить голую Машку, посчитав её виновницей переполоха. Машка же, якобы ненароком, сама сиганула им в руки и тут же оказалась на скамье перед магазинным крыльцом - лёжа на пузе, попой кверху. Степенная немолодая продавщица с неожиданной грацией и лёгкостью, задрав юбку, верхом вскочила на Машкин загривок, придавив её к скамье так, что той оставалось только бессмысленно дрыгать ногами. Щёлкнул выкидной ножик, тут же в кустах была срезана пара-тройка хороших хворостин и под свист розог Машка завизжала на всю округу, отчаянно егозя и сжимая-разжимая ягодицы, с двух сторон обжигаемые хлёсткими ударами. Глашка же под шумок ухватила подругу за ноги и держала, крепко сжимая лодыжки. Глядя на вздувающиеся красные полосы на Машкиной заднице, добрая Глашенька вовсю причитала - Ой, бедненькая, ой больно-то как твоей попочке, ой, да что же это такое делается! Ой, миленькая, ой моя хорошая, да за что же это вы её! При этом от жалости к подруге слёзы натурально брызгали из Глашкиных глаз - но вдруг тут же, без малейшей паузы, она начинала верещать - Так тебе, зараза, вот тебе, будешь знать, паршивка! Крепче, крепче секите жопу её бесстыжую! Да ты, коза, неделю теперь на задницу не сядешь! Вот ведь сучка, да чтоб твою жопу драную черти на сковородке с луком жарили! А затем снова начинала реветь и причитать, страстно жалея любимую подругу. Машка же, тяжко дыша, то заходилась в крике, то очень громко и подозрительно чувственно стонала, а то и вовсе истерически хохотала, выкрикивая - Ой спасибо, вот спасибочки, ой, мои родненькие!

На шум явился заспанный участковый милиционер, держа одну руку на болтающейся сзади кобуре, а другой звучно хлопая себя по выпяченному брюху. Вытаращив глаза, строго поинтересовался - И шо это тут, панимаш, такоэ?! Народ, не прекращая экзекуцию, объяснял сбивчиво, что-то невнятно выкрикивая. Так ничего и не поняв, участковый сплюнул, махнул рукой и тут его взгляд остановился на выпяченной Глашкиной заднице. Кто-то успел втихаря завернуть ей на спину сарафан, а руки у Глашки были заняты Машкиными лодыжками - так что заголённой попе только и оставалось у всех на виду вилять из стороны в сторону. А ЭТА почему не порота?! - громогласно прорычал участковый. Да-да-да, пороть меня, пороть! - тут же радостно заорала Глашка, отпуская ноги подруги и стягивая сарафанчик. Тяжело пыхтя, с Машенькиного загривка слезла продавщица, Машка сладко потянулась и вздыхая, с сожалением сползла со скамейки. Глашка с радостным воплем плюхнулась голым пузом на её место, призывно завиляла попой - и тут же ощутила на своей шее и лопатках горячую мягкую тяжесть продавщицыной задницы. Теперь уже Машка схватила подругу за ноги, и только та успела выдохнуть - Поехали! - как с двух сторон разом со всей дури вжарили розги. Не ожидавшая такого резвого начала, Глашка пустила струю, взвыла, захохотала и забилась в истерике. То-то же! - пронеслось над толпой, и экзекуция продолжилась - с чувством, с толком, с расстановкой. В кустах и на деревьях чирикали мелкие птички, солнце немилосердно жгло голые тела обеих, продолжали свистеть прутья, с чавканьем впиваясь в ягодицы.

Через какое-то время, когда все желающие, запыхавшись, уже окончательно отмотали себе руки, по несколько раз выдравши то одну, то другую задницу, а поротые-перепоротые Машка с Глашкой стояли у колонки и жадно пили горстями воду, на скамью вместо них, не удержавшись от соблазна, улеглась продавщица. Участковый от души порол её своей новенькой кожаной портупеей - и, кстати, мало ей не показалось. После Машка с Глашкой голышом валялись на травке у реки, где их угостила шашлыками отдыхавшая там какая-то развесёлая компания, купались-загорали, а под вечер, с трудом найдя брошенные у места экзекуции сарафанчики, на том же трамвайчике отправились домой - и были абсолютно счастливы. Всю дорогу подружки от избытка чувств бурно обнимались и целовались, отчаянно ёрзая поротыми попами по деревянной трамвайной скамье, а их обеих по-матерински обнимала и гладила, целуя в макушки, растроганная до слёз, умилённая кондукторша.

Дома же, как оказалось, Машку с Глашкой уже давно ждали. Посреди родной коммунальной кухни стояла широкая приземистая лавка, поближе к ней был пододвинут необъёмный ушат с замоченными розгами. Горой возвышавшаяся милейшая Клавдия Ивановна облизывала губы, добрейший Петр Петрович с лёгкой улыбкой потирал руки, кудлатая Аделька, как всегда, глупо хихикала - впрочем, это у неё получалось донельзя мило. Остальные же обитатели квартирки, округлив глаза и затаив дыхание, просто молча застыли в ожидании. И, как только Машенька и Глашенька переступили порог, первое же, что они услышали, было прогремевшее на весь дом - А кто это у нас сегодня с утра лампочку в туалете не погасил?! За окном потихоньку темнело. Тесную, но уютную кухоньку медленно заполняло густое, тягучее облако любви и нежности...

* * *

Бонусом - разные картинки:

[qwasar]

Я про то, что эти гламурные американские тетки из коммерческой студии совершенно не вяжутся с героинями коммуналки.